Загадка белого «Мерседеса» [Сборник] - Росс Барнаби

Ее слова не сразу дошли до гостей. Первым опомнился Бент:

— Ваш предки жили в Розенбринке? Почему же вы раньше никогда не говорили, что Розенбринк принадлежал вашей семье?

— Наша семья не владеет им уже семьдесят лет, — прервала его Лотта. — Почему же мы должны об этом болтать?

— Вероятно досадно, когда подлый тип, вроде Петерсена, владеет тем, что создавали твои предки, — задумчиво проговорил Енс.

— Досадно — не то слово. Когда Петерсен купил поместье, я сама слышала, как Лотта заявила, что готова хладнокровно его убить, — процедила Фрэнсис и налила себе еще рюмку.

На минуту воцарилось молчание. Все уставились на Лотту. Она почувствовала, как кровь ударила ей в голову. Часы в углу вдруг начали тикать нестерпимо громко. Мучительное молчание прервал Георг. Он с шумом отодвинулся от стола.

— Тебе все-таки удалось замарать Лотту, — процедил он сквозь зубы. — Теперь ты снабдила ее прекрасным мотивом, а уликами она была увешана и раньше. Может быть, ты их и организовала, или ты в сговоре с убийцей?

Фрэнсис рассмеялась ему в лицо:

— Дорогой, я Лотту вовсе ни в чем не обвиняю. Напротив, я сообщаю, что она из хорошей семьи. Разве этим не стоит гордиться?

— Перестань, Фрэнсис. — Стараясь усадить Георга на место, Лотта пыталась поймать взгляд кузины. — Перестань. Ты слишком много выпила, Неужели ты надеешься заставить кого-нибудь поверить, что я убила владельца Розенбринка только потому, что в далеком прошлом моя семья основала это поместье?

— Лотта права. Мы слишком много выпили. Отправимся в теплую комнату и перейдем к черному кофе, — предложила Ютта и встала.

— Спасибо, я еще не кончила есть, — сказала Фрэн

сис. — Не ждите меня.

— А мы и не собираемся, — сказал Петер и поднялся.

За столом осталась только Лотта, внезапно испугавшаяся за кузину. Если Фрэнсис узнала убийцу, она подвергается смертельной опасности.

— Фрэнсис, скажи мне, что ты узнала? Ради бога, Фрэнсис. Ты затеяла опасную игру. Если убийца обещал за молчание деньги, я охотно дам тебе еще больше. Откройся мне.

Фрэнсис подняла голову и посмотрела на Лотту удивительно честно.

— Я не позволю из тебя сделать преступницу, — сказала она. — Я не могу удержаться от злости, но знаю, что делаю. Небольшая атака должна была показать, что я на стороне убийцы. Это обезопасит меня в ближайшие дни, пока мы не уедем отсюда. Потом я потребую свои деньги и нанесу удар. Может быть, это и подло, но я не испытываю никакого сострадания к преступнику.

— Почему ты не хочешь открыть мне его?

— Я ничего не могу доказать, и убийца может вывернуться из любой ситуации. Кто поверит, если я объявлю, что убийца обещал мне деньги за молчание? Мне не предлагали никаких денег. Просто я получила очень выгодное предложение на дрессировку новой собаки. Мыс убийцей заключили соглашение, но для обвинения этого недостаточно.

— Почему все-таки ты не хочешь назвать убийцу?

— Вряд ли ты сумеешь притвориться, убийца поймет, что я проболталась, и я не получу ни гроша. Впрочем, вспомни, кто начал говорить, что следует все поставить с ног на голову.

— Ты говоришь, что вину убийцы нельзя доказать. Боже мой, а если у меня есть доказательства, почему ты не хочешь мне рассказать, что знаешь?

— Я думаю, — сказала Фрэнсис и встала. — Ты увидишь, кому я передам собаку на будущей неделе. Если дело к тому времени не разъяснится, ты сама можешь попытаться разгадать эту головоломку.

— Фрэнсис я отдам тебе все, что у меня есть в банке… — начала Лотта, но осеклась. В небольшом зеркале в конце комнаты отражался Георг. Она не видела, как и когда он вошел, но он без сомнения слышал ее последние слова.

— Могу я узнать, что происходит? — спросил он. — О чем должна молчать Фрэнсис, и за что ты хочешь отдать все свои деньги? — Он грубо схватил Лотту за руку и повернул к себе. — Оказывается, у малютки Лотты не такая уж чистая совесть! — в бешенстве Георг начал трясти Лотту.

— Перестань, Георг, — вмешалась Фрэнсис. — Во-первых, не подслушивай под дверьми, и, во-вторых, не делай неправильных выводов из того, что слышишь. Я хочу купить дом побольше и просила Лотту одолжить мне определенную сумму, и она обещала все деньги, которые у нее лежат в банке. Надеюсь, Лотта имеет на это право? Она сама зарабатывает деньги и сама себя кормит.

Георг выпустил руку Лотты и сел у стола, закрыв лицо руками. Фрэнсис выскользнула из комнаты.

— Извини меня, Лотта. Пожалуйста, извини. На мгновение я поверил, что убийца ты. Я мог убить тебя на месте, слишком сильно я люблю тебя. — Он посмотрел на нее. — Только теперь я понял, как много ты для меня значишь.

— Я сама ужасно боялась, вдруг убийцей окажешься ты, — сказала Лотта, пытаясь успокоиться. — Сейчас я этому не верю, но недоверие снова вернется. Мы все будем подозревать друг друга, пока не будет найден настоящий убийца.

— Я думал — это Фрэнсис, — сказал Георг. — Слишком яростно она всех обвиняет.

— Она старается казаться хуже, чем есть. Фрэнсис никогда не была особенно милой и симпатичной, однако это еще не значит, что она убийца.

— Она шантажистка!

— Ты думаешь? — Лотта уселась на колени к Георгу. — Вероятно, я защищаю ее, как родственница, но все же я не поверю, что она вымогает деньги. Просто у нее такая неприятная манера шутить. Она играет эту роль, чтобы убедиться в своей власти над людьми. Но денег она безусловно не берет. В глубине души она добрая.

— Ну, до глубины ее души мне не Достать, а примириться с тем, что она тебе досаждает, я не могу. — Георг обнял Лотту и крепко поцеловал.

Лотту охватила слабость. Сейчас она верила Георгу, как самой себе. Георг любил ее, и она его любила. Лотта теснее прижалась к нему. С ним она в безопасности. Она уже хотела просить его быть с нею и в эти трудные дни, и всегда, как вдруг сцена за завтраком всплыла в ее памяти. Фрэнсис уставилась в их перевернутые отражения. Ненависть — любовь. Ненависть противостоит любви. Может быть, Фрэнсис хотела сказать, что убийца был не тот, кто ненавидит, а тот, кто любит. Лотта с усилием освободилась от рук, в которых чувствовала себя в безопасности.

— Пойдем к остальным, — пробормотала она, целуя его. Она уже хотела убежать. Георг схватил ее за руку и посмотрел ей в лицо. Лотта спрятала глаза, Георг выпустил ее руку. — И все-таки это, может быть, ты, — выдавила она.

— Да, все таки это, может быть, я. — Георг попытался поймать ее взгляд, но она не смотрела на него. Он тихо пошел к дверям и сказал: — Ты права, лучше вернуться к остальным. Невыносимо быть наедине, когда мы так далеки друг от друга.

После холодной столовой гостиная показалась Лотте удивительно теплой и уютной. Темно-зеленые бархатные портьеры обрамляли снежный ландшафт за окнами; в камине весело трещали березовые поленья. Енс уселся в самое удобное кресло, придвинул к себе столик и разливал кофе, булькающее в стеклянной колбе. Рядом с ним сидела Ютта, поглощенная последним номером французского журнала мод, а у окна Петер и Бент поставили шахматный столик и начали небольшой турнир на личное первенство.

Фрэнсис — прекрасный игрок — сидела на подоконнике и следила за их игрой, но ей было трудно удерживаться от замечаний, и вскоре она отошла от них и поставила на проигрыватель несколько пластинок. Некоторое время Лотта неподвижно сидела, глядя на языки пламени. Георг поставил на ручку ее кресла кофе. Ютта вышла из гостиной.

— Можно подумать, мы участвуем в спектакле «Семейная идиллия в доме пастора», — простонала Фрэнсис. — Господи, хоть бы погода немного улучшилась, мы вышли бы на воздух.

— Судя по всему, метель утихает и завтра можно будет покататься на лыжах, — заявила Ютта, появляясь с бутылкой шерри.

— Судя по всему, Ютта надеется уже завтра продемонстрировать свой новый лыжный костюм, — подал реплику Енс.

Все засмеялись. Лотта вдруг стала серьезной:

— Судя по всему, я завтра смогу сбегать на лыжах в полицейский участок, если не исправят мой телефон. Ко-ечно, не очень-то хочется признаваться, что мистический Икс с золотым браслетом я, но лучше через это пройти.

— Стоит ли тебе признаваться? — спросила Фрэнсис.

— Во всяком случае, не следует упоминать о револьвере, — заявил Георг.

Бент, видимо, хотел возразить ему, но промолчал. Петер после некоторого раздумья повернулся к Георгу.

— Попытайся на минуту забыть, что ты поклонник Лотты. Вспомни, что ты адвокат. Как чисто юридически будет выглядеть дело, когда она выложит револьвер и скажет, что сбежала с места преступления?

Георг рывком поднялся и нервно заходил по комнате.

— Дело выглядит мерзко, очень мерзко. Если в скором времени убийца не будет найден, а Лотта вылезет с револьвером, браслетом и туманной историей о похищении зубной щетки, ей придется туго.